Теперь он писал, звонил ей часто.
Они говорили часами, взахлеб, и не могли наговориться.
Вспоминали какие-то мелочи, случаи из детства, просто болтали ни о чем и серьезно спорили о поэтах Серебряного века, романсах, делились прожитым днем…
Он называл это « зайти к соседке на чай», и она и вправду, чувствовала, словно он жил рядом с нею…
…Однажды, в скалистом темном краю, где редко увидишь солнце, а небо всегда серое и низкое, и густое настолько, что его можно резать ножом,
случайно заблудилась голубка. И стала она искать, где же ей
переночевать, потому что ночи были темными, и рыскали там злые молнии.
Не было ничего в том краю, одни лишь голые серые скалы. И яркие звезды
просвечивали в тех местах, где молнии разбивали небесную серость.
И тогда врывался ветер, пахнущий озоном и свободой.
А к утру снова надвигался серый туман и серость казалась незыблемой.
И росло там всего лишь одно дерево.
На самом краю скалы.
Не буду о нем рассказывать, потому что его описал один звездный
художник, и сделал это так хорошо, что оно стало настоящим.
Таким, что на нем и свила себе гнездо птица. Между корявых, но таких
крепких и надежных ветвей. Которые не пропускали даже злые молнии.
И над деревом не смогла сгуститься даже серая мгла: ветки не пускали
ее. А ночью были видны звезды. Яркие, как мечты.
Была в тех местах и деревня. Люди в ней настолько привыкли к низкому плотному небу, что хранили на нем свои вещи, как на антресолях.
Не бывало в той деревне ни ветров, ни бурь, дождик всегда был теплым и мелким, и никто не знал ни солнца, ни звезд…День был таким же серым, как ночь. День шел за днем, неспеша, лениво и спокойно. Без бурь, без событий, всем всегда хватало работы и еды. Неторопливо текла там жизнь, как илистый ручей, и народ был таким же неторопливым, основательным. Редко, редко случалось, что вспыхивала искра в глазах человека. И становился он беспокойным, забывал о привычном течении жизни, о довольстве и искал …а что же он искал? Словно пораженный внезапной болезнью, бежал он туда, где размыкались тучи. К дереву.
И никогда более его никто не видел. Сгинул человек.
С годами дерева стали бояться, говорили, это место проклято.
Надежное спокойствие обыденности оплетало волю и ум, серой паутиной низкого неба. Таяли искры в глазах и становились они серыми. Как у всех…
Много раз я пыталась уйти туда.
И даже уходила. И…никогда не могла остаться.
Потому что есть Дерево. На самом краю пропасти оно борется за жизнь.
И живет. И дает приют заблудившейся душе…
И мне стыдно становилось серой паутины лености своих мыслей и чувств.
Как настойчиво я пыталась забыть свежий ветер свободы.
Режущий легкие озоновый запах Жизни.
Нежное прикосновение капли дождя – напоминало о Любви.
О Вас.
Никуда я не смогла уйти от Вас.
От Любви. От себя.
И не смогу.
Потому что Вы – это Жизнь.
Разная, с тревогами и разочарованиями,. С заботами и счастьем.
Но всегда – Жизнь.
Я благодарю Вас за жизнь…
За Любовь, душа моя.
За ту Любовь, что я чувствую к Вам. И не прошу ничего взамен.
Ничто не может измениться.
Если когда-то Вам наскучат мои письма, если Вы захотите уйти из моей жизни…пусть так. И тогда я буду писать Вам…но вы моих писем не получите.
Я не стану Вас тревожить.
Помните об этом.
Просто – всюду, где бы Вы ни были – я буду знать, что Вы – есть.
И буду любить Вас.
Это была сказка…
И еще…мне хочется сказать Вам сегодня что-то.
У меня скверный характер: я не умею возвращаться.
Если так случится, что я Вам не нужна, и я пойму это…
Пожалуйста, знайте – Вы больше никогда не услышите обо мне.
Иначе я не умею.
Я буду любить Вас всегда.
Но никогда не буду близко, если я более не нужна Вам.
Да хранит Вас Любовь моя…
…Я сегодня ночью пережил второй сердечный приступ…
В больницу не хочу. И не пойду. Буду бороться сам.
Много писать не смогу. Когда смогу.
Сказка мне понравилась, но она.. с плохим концом.
Мы его перепишем…
Целую нежно
