Снова была осень. Питерская мокрая осень, с редкими ясными днями, как подарками ушедшего лета.
Весь этот день прошел в суете: работа на выставке, суета у их стенда, несколько деловых переговоров тут же, и – как правило, несколько встреч вечером…и Ольга, до обалдения, до ощущения того, что слова проходят, как поток, через ее голову, переводила с одного языка нa другой, автоматически улыбаясь, подносила к губам стакан с апельсиновым соком и с тоской смотрела на стояшие передо ней вкусности: поесть не удастся, хотя с утра успела на бегу сжевать какой-то бутерброд и это все за весь долгий день. Хотя время от времени кто-то вспоминает о том, что “наша милая переводчица тоже должна покушать”…и начинает говорить, и так по кругу…часто до полуночи.
А как же: русское гостеприимство, следствиeм которого должен быть удачно заключенный контракт.
И вот наконец-то все…ее везут домой…Спать, спать…разгрузить бедную голову, хоть до завтра, которое будем таким же сумасшедшим, как и вчера…
По дороге директор компании все еще что-то уточнял и планировал на завтра, потому Ольга не обратила внимания на мужчину, который сидел на переднем сиденье, и мельком с ней поздоровался.
Машина остановилась у ее дома. « До завтра, Ольга Васильевна, с утра, как договорились!», – сказал директор. « Да, конечно, доброй ночи!» , – отозвалась она. Мужчина – тот, что сидел впереди, открыл дверцу машины и подал ей руку, помогая выйти.
Ольга машинально поблагодарила, занятая своими мыслями о завтрашней работе, но, когда автомобиль развернулся и уехал, она удивленно подняла глаза на человека, стоявшего перед ней.
Если б не его рука, удержавшая ее, она бы упала – так закружилась голова…
Это был он…Сергей.
Наверное, они о чем-то говорили в этот вечер….
Наверное…
Они не смогли бы повторить ни одного сказанного обоими слова. Весь мир заполнили ее глаза, распахнувшиеся ему навстречу…Его глаза, утонувшие в ней навсегда….
А утром он улетел…и она смотрела с тоской на выруливавший самолет через стекло Пулковского зала ожидания…
На работу, Ольга, конечно, опоздала и весь день прошел, как в дыму: мелькали люди, лица, она машинально улыбалась, атоматически переводила с одного языка на другой…и это все было даже хорошо своей разноцветной суетой, потому что позволяло не думать…
Не вспоминать о прошедшей ночи, о Сергее…о том, что неизвестно, увидятся ли они еще когда-нибудь…
Все когда-то заканчивается, и этот длинный, мучительный и какой-то давящий, будто перед грозой, день, тоже завершился. Ольга поехала домой, совсем уже не чувствуя ничего и не понимая, что с ней, куда она едет…
Дома она упала на диван, на подушки, еще пахнушие им…и разрыдалась…
Как больно…и как трудно.
Уже поздно ночью она присела на расстеленную постель и задумалась…
И сама собой написалась сказка – для Него…
Последняя сказка
Жил-был художник, у самого синего моря.
Как все жил.
Бывали светлые радости и темные полосы нерешенных проблем, бед,
каждодневных неприятностей.
Все, из чего и складывается жизнь.
И чем начинаешь дорожить только тогда, когда теряешь.
Радости и заботы, когда они повторяются ежедневно, становятся
обыденностью. Тем, что не ценишь, потому что это есть всегда. И не
может быть иначе. От этого уходит острота чувств, простой радости
жизни.
Приходит ее величество Серая Привычка. Королева будней.
Которая не умеет радоваться.
Но и она не справилась с художником.
Не потерял он светлой каждодневной радости.
Умения удивляться.
Видеть мир заново каждый день. И каждый день жить, как последний.
И все же натура человеческая, а особенно, творческая, искала свежих
впечатлений, новых мыслей, неожиданных встреч. Пищи уму и сердцу.
Романтики жизни.
Поэтому он часто гулял среди звезд Интернета, охотился на звездных
полянках за новыми мыслями, ловил исчезающих бабочек мимолетных
впечатлений. И вплетал их в разноцветное покрывало жизни. Чтоб отдать
все это людям. Это и есть свойство истинного Таланта.
И вот, однажды, упала ему под ноги птица.
Сизая, непохожая на другие, виденные ранее.
С подбитым крылом, она отчаялась и измучалась в долгом полете,
потеряла дорогу и упала.
Конечно, добрый художник подобрал ее. Согрел своим дыханием, укрыл в
крепких ладонях. Ожила птица. Даже цвет изменился.
Оказалась сине-золотой.
“Ты и есть синяя птица счастья?”- спросил художник.
“Ох нет, это – просто я. Извините.” – смутившись, ответила птица.
-“Но я могу удержать вас на краю, когда придет нужда. Могу.
Вот только вы мне должны поверить.
Совсем, до конца. Больше, чем себе”.
Поверил художник. Потому что ему очень хотелось поверить.
Но холодный ветер Жизненного опыта остудил его сердце. “Как можно
верить этой птице, что она может. Она не смогла помочь даже себе!” –
нашептывал он.
Есть в жизни то, что не подчиняется рассудку, жизненному опыту. Не
поддается анализу. Когда надо просто – поверить.
Совсем. Дo конца. Без оглядки.
Вот и художник не смог до конца поверить. Рисковать.
Постоял, подумал художник – и отпустил птицу.
Долго не хотела она улетать. Все кружила, все надеялась…
Но так и не дождалась протянутой, зовущей руки.
А потом, когда золотая искорка растаяла среди звезд, превратившись в
одну из них, – стало пусто вокруг…
Точно, улетев, унесла она с собой все сверкание звездного мира.
Долго стоял он и смотрел в пустое небо.
И утешал себя тем, что птицы, особенно синие, не живут в неволе.
И не хотел думать о том, что неволя бывает, когда держат руками, а не
сердцем…
Прошли дни. Забылась птица, и все, что связано с нею.
Вот только в осенние ночи голубых звездопадов, когда звезды потоком
льются с небес в подставленные ладони и исполняют самые сумасшедшие
желания, он стоит на балконе, запрокинув голову, и смотрит в звездное
небо. Как будто еще можно разыскать потерянную золотую искорку своей
души…
Назавтра пришел ответ от Сергея…
Коротенький.
С картиной.
…. и вот пришел художник домой.
И он взял, и раскрыл. Нет, не окно, хотя оно было достаточно широкое и
выходило в сад.
Он взял свое больное сердце, сделал в нем огромную дверь, и широко открыл
ее.
И растаявшая было в необозримой дали сине-золотая птица вдруг услышала звук
открываемой двери, которая была в открытом сердце художника.
А художник остался ждать. Когда вернется та сине-золотая птица…..
Ибо это и была та самая Синяя Птица, о которой говорили, что ее нет.
Но художник верил в Синюю Птицу.
И она прилетела.
И, когда она прилетела, художник сварил ароматный чай с плюшками. И они
говорили, говорили и говорили. Они говорили столько времени, сколько каждому
из них отпущено было…
Но им было все равно, художнику и птице, сколько им было отпущено.
Ибо им очень нравилось говорить друг с другом. Пить чай и есть плюшки.
Слушать музыку и смотреть художниковы картины, которые он рисовал для птицы.
И больше ничего не было. Все вокруг, то, что называется бытом, просто стало
невидимым.
Остались только птица и художник. Художник взял, и нарисовал портрет птицы.
А она спела ему песенку о том, что все вокруг хорошо и спокойно.
