Глава 1..
— Давай, познакомлю тебя с одним парнем, он тоже сейчас в бизнес пошел, полиграфией занимается. Нам все равно визитки заказывать, ну, вот он придумает и сделает что-то поинтереснее.
Приятель шел рядом, как всегда, чуть забегая вперед, чтоб заглянуть в ее лицо. Ему легко было это делать: высокий, с длинной шеей, своими худыми длинными ногами он делал ровно один шаг и обгонял ее, пока Ольга почти бежала, чтоб поспеть за ним на своих 10-сантиметровых «шпильках».
— Саша, да угомонись же, куда ты так несешься, мы же не опаздываем! — запыхавшись, наконец, взмолилась она.
— Ничего, никто не знает, как там сложится, может, снова пошлют бумаги переделать.
Это правда: вот уже в который раз растерянные и злые чиновники в исполкоме придирались ко все новым и новым пунктам в их Учредительном договоре и посылали на переделку, причем, в каждой новой инстанции находили все новые недочеты.
Так длилось уже две недели, с тех пор, как они обратились с заявлением о регистрации частной строительной компании, и теперь оба вконец издергались, перепечатывая заново снова и снова бумаги, советуясь с тоже растерянными юристами, коллегами. Перестройка — и частное предпринимательство — это то, с чем пока никто не знает, как быть. И боится знать: а вдруг завтра все изменится, и кто будет отвечать?!
Ольга работала инженером в НИИ, ее приятель Александр был архитектором, занимался новым мансардным строительством, преподавал. Это именно ему пришла в голову идея создать фирму, в которой он может воплотить все свои самые интересные архитектурные идеи. Ну, а Ольга занималась технологией строительных материалов, ей и карты в руки. Он с месяц уговаривал ее, приводя разные доводы, главным из которых был: «Ну, что нам стоит попробовать!» И она согласилась, то ли из любопытства, то ли от ощущения вот этой самой весенней атмосферы начала Перестройки, когда казалось, что вся жизнь начинается заново, и так много нового, интересного, и все хотелось попробовать самой. О деньгах они как-то не думали — истинные дети своей уходящей эпохи.
Уже вечером, на кафедре в Политехническом институте, когда они сидели за чаем с пирожками — поздним обедом для обоих, в дверь стукнул и, не дожидаясь ответа, по-свойски вошел высокий худой человек лет 40, с темной бородкой и густо седеющими волосами. Присел к столу, взял предложенную чашку с чаем, улыбнулся: « А с Вами я не знаком. Я Сергей Кузнецов. Это о Вас Александр наш прожужжал все уши?»
— Ну уж прожужжал, скажешь тоже, — сердито отозвался побагровевший Саша.
— И правильно сделал: с такой красивой женщиной всегда приятно встретиться!- улыбнулся Сергей. — Чем могу быть полезен?
— Визитками, пока что. И знакомством, возможно, полезным, — тоже улыбнувшись сказала Ольга. Ей понравился этот человек, его стремительная походка, насмешливые серые глаза и сухая твердая рука, задержавшая ее ладонь в своей, знакомясь…
Уже дома она вспоминала их разговор и странно радовалась тому, что завтра надо будет заехать к нему и посмотреть проект заказа, несмотря на то, что дел и беготни с самого утра будет по горло.
И все же, она смогла выбраться к нему в Политех только под вечер. Сергей работал на одной кафедре с Сашей, туда она и направилась после работы.
Уже смеркалось, но на площадках городошники все еще выстраивали свои фигуры, слышались удары биты, крики нескольких болельщиков. Она задержалась у сетки: забавно было наблюдать за игроками, большинство из которых обладало солидными животиками и лысинками, а подбадривали их криками, вероятнее всего, внуки.
Вечер выдался на удивление тихим и теплым, несмотря на то, что уже был октябрь, листья почти облетели и только благодаря сухой, задержавшейся осени, лежали не черной осклизлой грудой, а красивым разноцветным покрывалом — всюду: на дорогах, трамвайных путях, тротуарах. Шелестели под ногами, разлетались в разные стороны.
Лист упал на голову — красивый, красный, резной…
Ольга почувствовала прикосновение чьей-то руки к волосам — легкое, бережное.
Обернулась — он, вчерашний знакомый, улыбался и протягивал ей листок: « А Вы знаете, что это к счастью — когда вот такой красный лист падает на волосы?» — вместо приветствия сказал Сергей. Улыбка и вот этот милый спокойный взгляд слегка насмешливых глаз показались такими знакомыми, словно он вернулся из прошлой и очень какой-то счастливой жизни…
Они совсем заблудились в парке у института, в его осенних сумерках, прорезанных огнями редких фонарей на аллейках.
Бродили без конца, и все говорили, говорили — обо всем на свете. Перескакивали с темы на тему, и было так славно слышать, что очень во многом — в главном, они близки…И даже молчал он как-то легко, словно договаривая про себя то, что не успел сказать вслух. И они улыбались осени, друг другу…
Огонек его сигареты светился ярко в полумраке, и долетавший дымок, который он поспешно смахивал рукой подальше от нее, тоже казался частью вот этого осеннего тихого вечера…
Потом внезапно оказалось, что они оба страшно голодны: совсем забыли об ужине, да и обеда не помнилось что-то сегодня. Маленькое кафе на Фонтанке было уютным, на столике стояла свеча, и ее глаза казались совсем темными и загадочными в разделяющем обоих пламени… Пахло хорошим кофе и сигаретным дымком.
И ничего не хотелось говорить…
Все было таким …удивительным в этот вечер, даже чашка его кофе — черного, как деготь, без сахара и сливок. « Я люблю хороший крепкий кофе, хоть и говорят, не очень это полезно для сердца. Но кофе полезнее пилюль, я так думаю», — засмеялся он в ответ на ее испуганный взгляд.
Недалеко, у Казанского, привычно шумела толпа: там собирались те, кто хотел поговорить о новых временах, художники приносили свои картины, поэты читали стихи. Кто-то играл на гитаре и пел только что сочиненную песню. Группы людей стояли часами, споря и доказывая что-то, приносили новые статьи в журналах, газеты. Пенсионеры и молодежь — всем было интересно друг с другом. Как ни странно, даже без стражей порядка, скандалы и разборки случались очень редко, и всегда разрешались вмешательством кого-то из присутствуюших.
Сергей и Ольга подошли, послушали пение бардов — парня и девушки, которые аккомпанировали себе на гитарах,опираясь спиной на колонну собора.
Их попытались вовлечь в какой-то спор в компании, стоящей рядом, кто-то тронул Ольгу за плечо, желая познакомиться…Сергей твердой рукой отвел в сторону мешавшего пройти парня, и вывел ее из толпы прочь.
— Пойдемте, погуляем немного, Вы еще не торопитесь? Не устали?
Она улыбнулась: «Нет, да и вечер какой чудесный, словно и не питерская осень, правда?»
Они шли вдоль канала Грибоедова, мимо золоченых львов с крыльями и закрытых уже магазинчиков, свет из окон домов отражался в колыхавшейся темной воде, словно плыл по ней.
Ее каблучки постукивали по каменным плитам, и оставшиеся листья с деревьев легко слетали им под ноги…
Как кружилась у нее голова…Рука Сергея поддерживала Ольгу за локоть, крепко и нежно. И ее пальцы лежали в его ладони…Запах его сигарет и горьковатой туалетной воды пьянил так, что она совсем не могла ни о чем думать. И каждая минута, уходившая в прошлое, была, как потеря…
Видимо, и он испытывал что-то подобное…потому что Ольга встречала его взгляд — какой-то растерянный, вопрошающий…Нет, не так: требовательный…
Словно, ждал от нее чего-то, словно она должна была что-то совсем важное сказать, сделать…решить…
Она молчала, оберегая хрупкую радость, поселившуюся в душе…Казалось, одно слово — и что-то сломается, замутится эта вот светлая чистая нежность к почти незнакомому человеку…
Они бродили долго, и на Конюшенной площади, рядом с воротами автопарка, вдруг обнаружилось странное, открытое в 3 часа ночи, кафе с жарившимся тут же, на открытом огне, люля-кебабом. Оказалось, что оба страшно проголодались, и смеясь, тут же перемазались мясом, потому что в этом кафе не было ни вилок, ни салфеток, ни даже воды, чтоб запить еду. Они ели обжигающие котлетки и он, как маленькой, вытирал ей пальцы своим платком… А потом они долго ходили, разыскивая магазинчик, работавший всю ночь, и наконец, напились из бутылки воды, прямо из горлышка, передавая ее друг другу, смеясь и отряхиваясь… И это все странным образом заставляло их чувствовать себя совсем молодыми, сумасбродными, и очень…очень близкими…
Около Лебяжьей канавки дорога оказалась разрыта, и надо было перейти широкую траншею по хлипкому деревянному мостику.
Ольга с сомнением посмотрела на щелястые доски, потом — на свои шпильки. Может, обойти вокруг… И не успела додумать эту мысль до конца, как Сергей подхватил ее на руки, высоко, прижав к груди… Она ахнула, но он уже шагал через траншею, неся ее…легко, словно она ничего не весила…
Словно в забытьи, он шел и шел с нею на руках…она щекой чувствовала его колючую бороду, горьковатый запах табака и туалетной воды…
Опомнились оба только у ворот Летнего сада, где его окликнул сторож, спросив огонька прикурить…
Сергей бережно опустил ее на землю, подошел к сторожу, о чем-то поговорил с ним.
Ворота приоткрылись, Сергей потянул ее за руку в темноту сада…
Они долго сидели на скамейке под высокими деревьями, молчали…Он держал в руках ее пальцы, тихонько перебирая их… Ни о чем не хотелось говорить. Лебедь вылез из деревянного домика на озере, и медленно поплыл, едва различимый в своем черном оперении на сверкающей под фонарями темной воде…
Странным образом, болтая о тысяче мелочей в этот вечер, оба, как сговорившись, не спрашивали друг друга о том, что именуется «личной жизнью”…Это все казалось неглавным. Главным же было…
Он прервал молчание: « Что-то происходит, правда?»
Это прозвучало, как утверждение…
Ольга едва смогла вымолвить, волнуясь: « Да…Да…!» и почувствовала его губы на своей руке. Они долго сидели так, Сергей прижимал к своему лицу ее ладонь…и время остановилось, ночь казалась вечной, счастье, переполнявшее обоих, казалось, можно было потрогать на ощупь…
Они расстались уже ранним утром у ее дома…Ольга не чувствовала усталости, лишь дыхание перехватило, когда у двери Сергей наклонился и коснулся ее губ, нежно, легко…так мимолетно, что потом она спрашивала себя: а не почудилось ли ей это…
Она вошла в комнату, сняла плащ и посмотрела в большое, до полу, зеркало: незнакомая женщина испуганно и нежно глядела на нее оттуда…
Словно много лет прошло с нынешнего утра…
Спать не хотелось совершенно, и Ольга подошла к окну, отдернула занавеску: за гранитной набережной темнела Нева, и туман стоял над ней в это прохладное тихое утро совсем непитерского теплого октября. Кто-то курил, облокотившись на парапет, и она невольно отпрянула: Сергей…
Почувствовав ее взгляд, он обернулся и быстро пошел к ней…
